Сегодня Ноэлль въехала в город на продуктовой повозке из Спрингвейла. Помогла разгрузить доставку для «Хорошего охотника», попыталась расплатиться с Сарой за дорогу на их телеге; безропотно выслушала отказ женщины, незаметно подложила деньги в расчётную книгу, где их обязательно найдут. Скрылась в переулке, поправила маску и двинулась по жилым улочкам. Никаких приключений и подвигов, только… тишина.
Впервые с тех пор, как ей выдали орденские доспехи и наручи с гербом дома Рагнвиндр, обмундирование осталось дома. Глаз Бога, конечно, хотелось тоже оставить, но духа не хватило; пришлось просто спрятать под воротник блузы.

В Мондштадт вернулся Итэр. Фонтейнская ведьма - возможно видение из артерий, возможно - сестра-близнец Почётного рыцаря, преследовала Ноэлль в кошмарах и наяву. Будто эфемерная, незримая ладонь замерла на груди и жгла холодом, не давая забыть о жуткой ночи у подножья Башни Декарабриана. Во снах их история изменялась, как отражение в озере, когда бросили камень – а днём, вернее, по вечерам, её тонкая фигура из ткани звёздного неба мерещились Ноэлль повсюду на границе зрения. Золотые глаза сверлили из ниоткуда и звали куда-то, а может быть осуждали. За что? За верную гибель в Анемо Вихре, за молчание перед Итэром, за бесцельные поиски, за бесполезность её как рыцаря – много за что. За всё.

Аделинда нежной, но крепкой рукой отобрала у Ноэлль меч и отправила в город. Официальный предлог – отгул, неофициальный – за два дня девушка умудрилась обрушить полку с соленьями, поджечь платье Моко и за малым не отрубить себе пальцы на утренней тренировке. Угрозу поместью было решено выгнать до возвращения Дилюка (о чём, конечно, даже Ноэлль догадалась, а потому не сопротивлялась).

Несколько часов бесцельных блужданий ничего не изменили. Она тут и там помогла, купила десяток яблок, букет сесилий. Решила подняться в «Долину ангелов» и помочь с инвентаризацией, но не успела. Вверх по улице, в тени черепичных крыш, спиной к Ноэлль, стоял Итэр. По неизменно растрёпанной, цвета спелой пшеницы косе опознать Почётного рыцаря мог каждый в Мондштадте. Как совсем недавно её саму узнавали по шелестящей алой юбке.
«Я должна рассказать, я должна рассказать, я должна рассказать». Как заворожённая иллюзией ведьмы, девушка замерла на лестнице и выронила букет и корзину с яблоками - и не смогла шелохнуться, чтобы поднять их.

Отредактировано Noelle (2025-01-08 22:23:43)

Шок отпустил так же резко, как и схватил её. Ноэлль, рассыпаясь в извинениях, опустилась на колени и принялась неловко хватать яблоки. Пальцы не слушались, и переливчатые красные бока разбегались в сторону, только их тронь.

- Я, а-э, - девушка неудачно потянулась и, утратив равновесие, шлёпнулась.

Сидя, теперь она не могла сделать вид, что путешественник ей причудился. Кончики белого шарфа упали на мощёный камень, но не пачкался. Руки в перчатках цепко хватали яблоки – сколько раз он так же помогал Саре, собирая по округе фрукты? Такой же красивый, такой же отзывчивый.

- Здравствуй, Итэр.

После победы над Ужасом Бури мондштадцы провожали Почётного рыцаря всем городом. Три дня и три ночи после прощания в городе гремели песни и танцы, лился рекой хмель и вино – а после жизнь пошла своим чередом. Даже для Ноэлль. Прощаться так скоро было грустно, по-настоящему, но выносимо. Ведь как ветер несёт зонтики одуванчиков, так и каждое прощание несёт новую встречу.

Он назвал её по имени. Помнит, как её зовут? Это льстило и смущало. Ой, нет-нет, боже, она всё ещё в этой дурацкой позе! Девушка окнула и вытянулась, спешно схватила дурацкое яблоко и закинула его в корзину.

- С-с возвращением в город ветров и песен!

«Язык без костей» - так, кажется, говорят. «В критический момент вы упадёте до уровня вашей подготовки - это всё» - ну, или вот так. Приветствовать героя стандартной фразой из Руководства Ордо Фавониус – самое неуместное, что могла предложить память. Позорище!
Ноэлль замерла с протянутой над корзинкой рукой. Невероятный стыд, колоссально нелепый выпад и чрезмерный официоз свалился на девушку каменной грудой, от которой щит не поможет спастись. Нельзя было ей сегодня выходить из комнаты. Нельзя! Всё это были предзнаменования Барбатоса!

Она схватилась за ручку и резко поднялась на ноги. Жар начал подниматься вверх по шее, заползая за уши и наливаясь в щёки.

- Боже, пожалуйста, прости!.. Я, я, я растерялась, и это всё так неожиданно. Не знала, что ты вернулся в город. Ты давно здесь? А где Паймон? Вы же ещё путешествуете вместе? Или ты уже нашёл сестру, и вы тут вместе?.. П-погоди, ты, кажется, что-то спрашивал?

Бежать, надо было срочно бежать! Но было бы слишком неловко вот так... и невежливо, рыцари так не делают.

Отредактировано Noelle (2025-01-10 20:52:52)

Ноэлль бездумно вперилась глазами в букет и замерла на пять секунд, пытаясь взять эмоции под контроль. Голос Итэра не успокаивал, а только усиливал тревогу и дискомфорт. «Хватит молчать, дура! Скажи уже что-нибудь – но НЕ глупое!! Глубокий вдо-ох и выдох. Глубокий вдо-ох и выдох».
Она протянула руку, нерешительно, и взяла цветы. Подняла глаза.

Угадывать, что думают другие – дар и проклятие горничных, их навык и бремя. Итэра, солнечный и яркий, накрыла тень. Могло ли то быть солнце, что не поднялось над крышами? Или всё-таки груз, который юноша несёт на сердце?
- Д-да, конечно! С радостью, - девушка заторможено закивала и постаралась придать себе более воодушевлённый вид. В конце концов! Ей стоит быть вежливей!

Поднимаясь вверх по улице, Ноэлль заметила, как с одного из домов кто-то сорвал объявление о поиске Люмин и бросил тут же, наземь. Какое неуважение! Девушка пропустила Итэра немного вперёд, чтобы он не заметил манёвр, и носком подбросила смятый постер, подхватила и сунула в карман шорт. Что за пренебрежение трудом Ордена? И чувствами путешественника после всего, что он для них сделал?!

- А что это за место? Ты сказал, что тестируешь его – там будет какая-то лаборатория, как у мастера Альбедо или госпожи Сахарозы?
Идти было действительно недалеко. Это оказалось одно из зданий, мимо которого ты прошёл сотни раз, но не запомнил – слишком уж неприметное. Дом встретил их широкими окнами, запылёнными настолько, что обстановку внутри было не разглядеть.

Брови нахмурились, глаза забегали, рот открывался и в нерешительности закрывался. Ноэлль пыталась вспомнить, слышала ли когда-нибудь про «сеть кафе», перебирала возможные значения через синонимы, которые видела в книгах - но нет, колокольчик не звенел, память не щёлкала. Как ей было продолжить беседу?

Сумятицу внесло и то, что ей было непонятно, о каких впечатлениях говорил Итэр. Что могло сейчас волновать людей, когда десятки отправлялись на кладбище в закрытых гробах, а где-то за городом горели «очищающие костры»? Мог ли Почётный рыцарь говорить о каком-то средстве, облегчающим боль и дававшем облегчение? О, или помогающем памяти забыть на время об ужасах эпидемии, чтобы лучше работать? Если бы такое было, Ноэлль определённо хотела попробовать: родители оставались в стенах Собора с начала болезни; это сильно мешало думать... иногда.

Девушка остановилась на пороге и с живым любопытством осматривалась. Место могло стать как алхимическим кафе, кафетерием оказания помощи или новой точкой для отдыха волонтёров. Сеть кафе, сеть кафе - что же это значило?
Когда Итэр окликнул её, Ноэлль вздрогнула и, как испуганная птичка, сфокусировалась на юноше. Он говорил странные вещи, словно он... заранее хотел видеть её там?

Нет-нет, как такая глупость пришла сквайеру в голову? Глупости должны были остаться уделом горничной.
- Уборка? О! Тебе наверняка нужна здесь помощь, да? - она встрепенулась. Верно! Итэр говорил о поручении, а ведь он не только путешественник, но член Гильдии искателей приключений! Кто-то попросил ему помочь с уборкой и привести место в божеский вид.

Без отлагательств девушка поставила на ближайший столик корзинку и кинула на неё сверху букет. Солнечная уборка точно помогла б привести мысли в порядок и отвлечься от тяжёлых и спутанных мыслей. В полумраке намётанный взгляд тут же заметил старую метлу, пару там и сям брошенных тряпок.

- Хорошая уборка начинается со свежего воздуха! - широким шагом она пересекла комнату и распахнула створки, одну за другой, одну за другой. Света стало больше, место стало уютнее; пылинки метались искрами вокруг Ноэлль и Итэра. Девушка прокашлялась и приспустила маску. Её наруч блеснул в темноте, выбиваясь из её простоватого повседневного костюма.

Итэр нахмурился, его взгляд скользнул мимо – но Ноэлль всё же замерла. Он раскрыл её и думал, как сказать? Как начать диалог и какой вопрос задать? Тишина зависла лишь на миг, но в комнате в тот миг разверзлась пропасть, где он – в мягком свете набиравшего силу дня, а она – в холодной тени звёздной ведьмы.
Его предложение – снова и опять – сбило с толку. Такое простое, а потому бессмысленное, как эти ужасные недели карантина или её ужасные провальные дежурства – или этот ужасный день!

«Ты занят таким местом, но где был, когда всё только-только началось?» Мысль промелькнула и тут же погасла, как пылинка в тени. Ноэлль зажмурилась и отвернулась, сделала вид, что смотрит на улицу. Она не посмеет обвинять его!
Мастер Дилюк говорил, что ей нельзя сравнивать себя с героями - ни прошлого, ни настоящего, но что насчёт обвинять в бездействии?.. Скользкая дорожка мыслей, её пришлось тут же выбросить.

- Н... нравится? – Ноэлль опустила глаза и провела пальцем по раме, растёрла между большим и указательным комочек пыли. – Сейчас в Мондштадте действует много ограничений. В безопасности только те, кто принимает только Пиро лекарство... Ты же успел принять его? Прежде чем приступить к заданию. Тебе д-должны были предложить, когда ты проезжал через главные ворота.

«А что, если он приехал как раз узнав о плане Ордена и возвращении Барбатоса?.. Дура, разумеется Итэр знает! Что, если это место – как раз будет каким-то, каким-то важным местом? Ох, Святой Барбатос, они же с мастером Джинн наверняка вели переписку. Ведь Итэр почётный рыцарь!» Идея обросла деталями, где каждый факт удачно ложился один на другой. Озарение развеяло, как ветерок, сомнения и страхи, и напряжённые плечи расслабились и опали. Девушка отвернулась от окна и резко посвежевшая, воодушевлённая подошла к юноше.

- Давай пойдём вместе! Я всё покажу тебя и помогу нести покупки! – в тоне слышалось обещание большего. Как хорошая горничная и будущая рыцарь, если Ноэлль бралась за дело, то доводила каждое до идеала!

Отредактировано Noelle (2025-01-19 23:01:44)

Итэр оставался лёгким, как ветерок, и Ноэлль хотелось ему поддаться и расслабиться. По-детски мягкое сердце шептало, что раз герой прибыл, то теперь-то всё наладится. Ведь он друг мастера Альбедо и... если задуматься, самого Барбатоса! Ведь в тот эпохальный день вместе с мастерами Джинн и Дилюком именно Итэр помог избавить город от беды!

Теперь же он ведёт её на прогулку, вот так просто, словно они – старые знакомые или даже товарищи. Эта радость встречи, когда ты долго не видел человека, а, встретившись, не ощущаешь скованность! Как только она, Ноэлль, могла подумать про юношу плохо? Стоило как следует привести себя в солнечное настроение! Поскорей заняться солнечным делом!

***

Помогая то Саре, то Итэру в «Охотнике», девушка даже слегка запыхалась: мешкам с фруктами и овощами, коробов с блюдами не было конца. Всё-таки Почётный рыцарь - это должность для исключительных людей! Путешественник мог такое даже без Глаза Бога, придя издалека и показывал чудо за чудом...

- ...полагаюсь на тебя, о прекрасная леди.

Сара игриво, но незаметно подтолкнула девушку локтем, привлекая внимание. Та не поняла намёк и вопросительно мотнула головой. Игра бровей и взглядов без слов разъяснила и убедила Ноэлль, и девушка сжала губы и потупила глаза. Сказала, что вот пару минуточек и всё, она закончит! – и тут умчалась с коробками внутрь здания. Сердце стыдливо быстро стучало.

Одна из горничных, Момо, объяснила, как работает флирт, как с помощью похвалы мужчины и женщины показывают романтический интерес друг к другу. Для Ноэлль это сделало взаимодействие со сверстниками странным и запутанным – а уж сейчас, когда речь шла о похвале Итэра, совершенно неожиданным!

- Соберись! Он просто вежлив! - девушка поставила коробки в угол и на минуту задержалась над ними. Вздохнула, нашла графин с водой и осушила стакан. Ополоснула его и убрала на место. Снова вздохнула, потёрла виски запястьями.

Второй и третий этаж использовали для мелких медицинских нужд - уколы, перевязки, осмотры. Столики на первом расставили подальше друг от друга, чтобы посетители могли спокойно поесть, не сидя слишком близко друг другу. Обстановка здесь изменилась несильно; на меловой доске продолжали обновлять меню недели и блюдо дня.
Рядом с доской висело объявление о поиске Люмин. Золотые глаза озорно подначивали на каждом углу.

Осталось только вздохнуть и ещё раз помассировать виски. Ноэлль решила, что спросит, что Итэру рассказали о сестре и успели ли упомянуть случай на Башне. Безумная история без подробностей; рыцари, которые нашли раненную сквайер, могли рассказать гораздо больше о произошедшем, чем она. А ведь важно было подобрать момент, не… бросать новости, как грязную тряпку! Да, верно-верно. Вначале надо было собраться, а потом подумать, хорошенько. О, стоило ещё узнать, на сколько дней Итэр приехал.

- Спасибо, что подождал, - Ноэлль старалась звучать жизнерадостно, но в меру. Не подозрительно, - Я подумала про инвентарь! Ты уже столько потратил в гильдии, что я обязана тебе помочь, как гор… нет, ох, как сквайер мастера Дилюка… Ох, это долгая история. Как бы то ни было, я могу забрать всё самое нужное из дома. Там осталось много полезных вещей!

Упоминала ли мастер Джинн в письмах, что их бессменная горничная переехала на винокурню и теперь готовилась не экзамену, а службе на дом Рагнвиндр? Наверняка нет, слишком мелкая и незаметная деталь – которая теперь пришлась как раз! Как отвлекающий манёвр!

- С тех пор, как ты спас город, на самом деле много чего произошло... Я переехала на винокурню, к мастеру Дилюку. Пришлось покинуть службу в Ордо Фавониус и... конечно, это грустно, но мастер Джинн сказала, что это к лучшему! Ведь мастер Дилюк был лучшим рыцарем, пока не покинул Орден - и его владение мечом и элементальной энергией действительно впечатляют!

По дороге им встречались авантюристы и рыцари, они кивали и шли мимо, не задерживая и не задерживаясь.

Отредактировано Noelle (2025-01-23 23:50:10)

Их дом - из тех, что меньше всех пострадал от гриппа; потому тут остались не только живые, но даже здоровые жильцы.

В ответ на торопливые шаги Ноэлль на втором этаже скрипнула дверь. Соседка удивлённо замерла на пороге – по лицу было видно, что ждала она никак не дочь старой подруги. Но и ей женщина оказалась рада! Попытки отбиться от гостеприимства и объяснить, что её ждут дела, провалились, и вместо короткого «поднялась-спустилась» Ноэлль оказалась в западне. За столом с пряниками и свежим, на воде из Сидрового озера, лимонадом – стакан с которым ей тут же дали на пороге.

Охочая до сплетен, как мама Ноэлль, и смешливая, как её же отец, соседка расспросила девушку обо всём, но кратко: быстро заметила, как глаза напротив то и дело косились в открытое окошко, а руки нервно теребили то край шорт, то пальцы перчатки

- Кто там, жених? Привезла, наконец, с винокурни какого мужчинку?.. Батюшки Барбатос, это же этот! Молодой господин!
- Тётя, тише!
- Что тётя? Я уже пятьдесят лет тётя! А он смотри, работяга какой. Не то, что местные забулды...
- Боже мой, тётя, пожалуйста, хватит!

Ноэлль молилась, что за шуршанием мётел и треском костров тот ужас никто не услышал! Попрощавшись с тётей, она, согласно первому плану, поднялась в прежний дом и собрала так много инвентаря – щёток, порошков и тряпок – сколько могла закрепить в ремешках и петличках рюкзака и поясе набедренной сумки. Там до сих пор пахло «тем» домом, который был до землетрясения и гриппа; хотелось задержаться и присесть на кровать, обнять мамин передник и вдохнуть до глубины лёгких её запах – но было нельзя. Внизу её ждали, а потому пришлось проглотить ностальгию.
На обратном пути её снова застала соседка. Подмигнув, женщина протянула ей стеклянные бокалы с лимонадом и закрыла дверь.

***

Идея организоваться с волонтёром и госпожой рыцарем следствия показалась девушке неожиданной. Но хорошей! Мастера Джинн, Дилюк – все в Ордене и вокруг – тщательно оттирали её от любой серьёзной работы уже несколько недель. Участь хуже смерти! Люди вокруг говорили, что они так просто заботились о её безопасности, и Ноэлль верила. А потому с особенным энтузиазмом взялась за планы Итэра. С кем-с кем, а рядом с Почётным рыцарем никакая опасность была не страшна!

Под тихий, мелодичный перестук деревянных ручек за спиной, Ноэлль и Итэр снова поднялись к Саре, а затем спустились к полузаброшенному дому. В паре шагов от двери девушка остановилась.

- Колодец здесь ниже по улице, я сейчас сбегаю! - Ноэлль аккуратным, но очевидно отточенным движением, отщёлкнула ремень и сняла рюкзак так, чтобы ни одна метёлка не выпала из крепления.

Мало кому уборка доставляла столько удовольствия, как Ноэлль. Примерно такому же числу хватало понимания, чтобы не осуждать девушку за выбор и страсть к чистоте и порядку. Поколениями в их семье женщины и мужчины работали, кем придётся, не следуя проторенному пути ученичества и наследования семейного дела. Когда мама Ноэлль брала её, как вторую пару рук, на работу, никто не задумывался, что этим же трудом девочка заработает себе дорогу в ряды рыцарей.

Итэр вернулся и энергично поставил вёдра - так, что вода пошла волной и чуть расплескалась - и в ушах раздалось заводное: «Пусть начнётся шоу!». Ох, дорогая Барбара... Вот, чей совет бы очень помог Ноэлль принять решение. Скорее, даже не допустил бы всю ситуацию. Когда же ограничения снимут, и сёстры смогут покидать Собор не только на обходы?

- Тогда приступим! - она протянула маску для лица, такую же песочную и с вышитой розой. – Сразу смочим, чтобы легче было дышать потом! 

Пусть Гео Глаз Бога не омоет раны и не смоет грязь, его упорство поможет вычистить каждый уголок подручными средствами. Или изобрести такие средства, чтобы вычистить всё! Работать в тканевых перчатках Ноэлль не очень любила, но приспособилась. Итэру, как менее привычному к женскому труду, девушка поручила взять один из холщовых мешков и собрать со всех-всех поверхностей лишние вещи - забытую в полках посуду, палки и доски. В это время она прошлась по комнатам и в другой мешок собрала все куски ткани, которые остались на виду - скатерти, шторы, тряпки из одежды.

- Для хорошей уборки бы достать всю мебель, но можем и мебель поцарапать, и двери, - девушка отряхнула руки и прокашлялась - в нос ударил клуб пыли, - так что начнём с простого. Пойдём от одной комнаты к другой, сверху вниз. Между комнатами не переходим! Вначале закончим с первой, потом – дальше. От большого к маленькому, не полируя детали в начале, пока основная работа впереди. Держи вот эти тряпочки – не мочим! – и пройдём по открытым шкафчикам. И да!..

Вдруг девушка осеклась. Ну вот, опять, как дура себя повела!
- Ой, прости… Это могло прозвучать грубо, но я не хотела грубить или командовать! Это всё, хм, наверное, просто очень… Я просто могу увлечься, мне говорили! Заранее прошу прощения!

Когда пол резко ушел из-под ног и носики туфель рванули вверх, Ноэлль взвизгнула и рефлекторно схватилась за юбки – забыв, что никаких юбок больше нет. Пальцы сжались на волосах Итэра, тут же разжались. От испуга девушка сильно отклонилась, за малым не повалив их обоих! Снизу раздался смех и извинения, а затем пол снова приблизился – Итэр снял Ноэлль с плеч.

Оказалось, что он заметил, как замерла помощница, глядя на верхний канделябр, и предложил помочь. В ответ он получил кивок – рассеянный, но утвердительный – и без труда поднял бывшую горничную. Зачем рисковать и становиться на трёхногие стулья, когда можно и так справиться?

Ноэлль рассыпалась в извинениях и спрятала горячее лицо в руках. Боже мой, как ужасно, какая она растяпа! Сквозь пальцы в глаза бил свет, а мужской смех наполнял комнату звонкой… лёгкостью. Как будто снова самое страшное – это неловкость во время мытья полов и потолков. Как будто её маска и перчатки защищают лицо спасают только от пыли, а не от быстрой и болезненной… как будто не было их разделившей зимы.

«Я должна извиниться. Вот, что на самом деле важно». Ведь… она буквально сбросила его сестру с Башни Декарабриана. Или нет?.. Не важно! Они с Итэром успели столько мелочей обсудить, а он ни разу не спросил её, что же произошло.
… может, он тайно всё же приехал не ради уборки, а чтобы найти ниточку к сестре?..
«Я должна была справиться лучше. И могу справиться хотя бы сейчас».

Набираясь смелости, Ноэлль принялась за уборку с двойным усердием.
Когда за спиной осталась половина списка дел, ребята взяли перерыв и устало рухнули на пол – Итэр лёг, Ноэлль плюхнулась рядом. Сколько они не выметали сор за порог, в щели набилось слишком много пыли. Попав под маску, она тут же впилась девушке в нос, и пришлось резко сесть и отвернуться посреди разговора.

- Нет, кх-кх, конечно нет! – не оборачиваясь ответила Ноэлль. – Каждый рыцарь – и сквайер – должен помогать, это его самая важная работа.

Маска насквозь промокла, тряпочку оставалось только заменить. Девушка обернулась и замерла – лицо коснулся свежий воздух и… внимательный взгляд Итэра. С момента встречи он впервые мог видеть её лицо полностью, и она растерялась. В миг какой-то раж схватил горло и выдавил из него:
- Прости меня.

Не отводя взгляд и не моргая, Ноэлль облизнула вмиг пересохшие губы. Они её уже не слушались.

- Я знаю, что это не моё дело, и что всё, что я могла рассказать, уже передал тебе Орден. Но – в рапорте точно не было моих извинений. Я просто, я тогда так растерялась и не... не смогла собраться! Я не поняла, что это она – и я такая! Такая… глупая!

Речь становилась всё бессвязнее, глаза увлажнились.

- Итэр, пожалуйста, прости меня. Когда она – Люмин, когда Люмин поднялась на Башню, я следовала за ней до последнего. Она совсем не была похожа на портреты с листовок, и прошло столько времени. Я не узнала её – и я ничего не могла сделать. Я не смогла, боже, Итэр. Пожалуйста, прости меня. Прости, я…

Отредактировано Noelle (2025-03-09 21:53:21)

От человеческого в ней осталась только скорлупа; со слезами, как белок и желток, из тела вышли переживания и вся недосказанность. Всего лишь заготовка для детской поделки, в которой иглой сделали два отверстия и выдули содержимое. Ноэлль осталось только поджать колени к подбородку и в исступлении замереть.
Чернозвёздное платье и золотые глаза теперь останутся с ней навсегда и всегда будут преследовать, сверкая с приходом ночи на краю зрения. Призрак всегда рядом - в шелесте белья, в порывах ветра, в металлических скрипах кухонь. Ужас и стыд впитались в кожу и...

- И последний вопрос. Ноэлль, а с чего ты взяла что Ордо Фавониус что-то мне передавал?

Ничто в собеседнице не отреагировало. Могло показаться, что она слишком ушла в себя и не услышала вопрос, но спустя несколько длинных секунд её брови недоумённо дрогнули. Она качнулась вперёд и заторможено моргнула - затем вскинула голову.

- Орден всегда сообщает о крупных происшествиях.

Сотни бумаг на тележках - Ноэлль часто развозила их между отделами, а потом и по городу. Дальше новости расходились, обрастая деталями, за считанные дни. Из штаба многие передавали гостинцы девушке на винокурню, пока шло восстановление - пусть Барбара и исцелила перелом и глубокие раны. Но... говорили ли в городе о леди Люмьер и культиваторе? 

- Они же точно бы рассказали, если бы что-то нашли... д-да, наверняка просто продолжается расследование.

Голос звучал инородно. Ноэлль чуть прикрыла рот рукой, пытаясь нащупать, она ли сейчас говорит. Невозможная лёгкость в теле сделала руки ватными и будто чужими. Голова, как сама по себе, как кукольная - на расшатанном шарнире - качалась.

- Эмбер и я, даже госпожа Розария... мы искали следы Люмин. Даже когда началась болезнь, мы делали перепись - мы опрашивали десятки людей. Мы свозили их со всех уголков, и мы показывали портреты Люмин... Может они не хотели говорить, потому что не были уверены? Итэр, они же могли, правда?

Речь снова теряла связность. Как кто-то мог специально умолчать о таком? Кто-то даже похожая на сестру почётного рыцаря становилась центром внимания… Кабинеты мастеров Дилюка и Джинн сейчас пустовали; даже некого было пойти и спросить.

- Они ведь могли, правда, Итэр? - мысль резко начала затапливать разум Ноэлль.

То, как её бесконечно оттирали от важных заданий - расследований, бедствий, патрулей. Как легко её чуть не упрятали в тюрьму и первым на спасение пришёл отец Михаил, а не мастера. Это же не потому, что Орден мог найти то, что им могло не понравится? Например, что улыбчивая девушка с портретов – фонтейнская ведьма?

Отредактировано Noelle (2025-03-10 23:53:21)