Офицерам Палаты Жардинаж редко приходилось браться всерьёз за оружие. По сонным стойкам: сбивались и не следили за положением стоп; вращали и отклячивали таз; забывали о прямой спине и положении корпуса; зажимали плечи лишая себя при этом свободного дыхания - можно было легко считать, что рутинная работа этой группы заключалась в патрулировании садов и парков, поддержании порядка среди отдыхающих и пресечении совсем уж мелких правонарушений. Большинству из них наверняка приходилось решать конфликты словом, а не силой.
Холеные жандармы в лощёной экипировке, несомненно внушали трепет, однако временами казалось, что отполированное до блеска табельное оружие они носили исключительно для самоуспокоения и престижа, чем для реальной защиты. Это было отчетливо видно не только профессиональным взглядом. Подобные споры велись и за столиками кафе, и в обставленных гостиных и на страницах газет.
- Зидони.
От тихого оклика юноша подскочил на месте, едва не выронив шпагу. В ужасе, что из всей группы по имени обратились только к нему, он обернулся и выпятив глаза уставился на судебного дуэлянта, что по какой-то ужасающей катастрофической ошибке поставили вести тренировку этим дивным весенним утром.
Клоринда про себя повторила напутственные слова капитана Лизюре: «Они ведь взрослые понимающие люди, найди к ним мягкий подход».
- Вам случайно не говорили, что поединок между двумя людьми одного и того же роста и телосложения на совершенно одинаковом оружии – достаточно редкая ситуация? - Клоринда говорила резко, но без злобы: - Как правило, у вас или у вашего противника более длинные руки. Но каждому с рождению даны глаза, а значит вы можете оценить на чьей стороне преимущество.
Охотнице хотелось хлестнуть его розгой, чтобы не ссутулился, как когда-то с ней поступала и наставница, но видя что тот готов расстаться с чувствами от близости с известным палачом, пока пришлось ограничиться словами.
- К примеру, вы, офицер Зидони, каланча. А значит вам нет нужды сближаться с противником, будто собираетесь его соблазнять или приглашать повальсировать. Используйте то что дала вам природа, держитесь дистанции на которой Ширак не может вас атаковать, а вы его – можете, - переведя на второго взгляд, неплохо следящего за тазом и коленями, но сейчас не менее бледному, чем спарринг-партнер, охотница легко сошла до похвалы: - А вы молодец, короткое оружие и короткие руки значительно маневреннее на малом расстоянии. Но не забывайте постоянно наступать.
Кивнув, будто ответив на незаданные вслух вопросы, Клоринда дала отмашку продолжать.

Инициатива организовать обязательные тренировки для всего офицерского состава (кроме мелюзин) исходила от Сумеречного Двора. Но отчего-то вышестоящие должностные лица посчитали, что у судебного дуэлянта слишком много свободного времени и энергии, которую стоило бы поумерить. Клоринда могла бы отказаться, напомнить что в последний месяц ей всё чаще приходилось подменять телохранителей леди Фурины, но… она никак не могла понять, как можно было сотрудникам правоохранительных органов уповать лишь на Особый патруль или мехов? Ведь за покровом обманчивой идиллии из благоухающих роз и журчащих фонтанов в Фонтейне зрели интриги, разгорались нешуточные страсти и совершались преступления. Каждая секунда промедления могла стоить несколько побегом виновного, сколько самого свершения заговора, дерзкой кражи и даже убийства.
Убежденная в том, что важно отыскать за показушным лоском и изяществом жандармов не только навыки дипломатии, но и умение владеть оружием во имя покоя простых граждан, дуэлянт и согласилась поучаствовать в «социальном эксперименте».
И теперь внутри всё негодовало, стоило кому-то пропустить удар.
Группа половозрелых остолопов не замечала брешей в защите, чтобы сделать выпад и ударить по кисти.
Они словно напрочь отключили слух, когда Клоринда объясняла, что такое «контроль клинка» и стёрли из своей памяти приём, позволяющий эффектно и просто пробить зеркальную защиту.
Прохаживаясь вдоль рядов, оставляя критические замечания, охотница отчасти начинала понимать Петрониллу, которая бесилась, злилась, наказывала и оставляла свою протеже без ужина, пока та не оттачивала приём до совершенства.
Пока не научилась предугадывать действия соперника.
Пока не поняла всю красоту и музыку разрезающего воздух клинка.