Первое, что почувствовал Алатус, когда вынырнул из темноты собственного бессознательного, силясь вернуть себе возможность управлять телом, был терпкий аромат сушеных трав. Горьковатый, полный цветочного послевкусия, отзывающийся в памяти старыми временами и чужими голосами, уже давно не звучавшими под лунным светом.

Следом за осязанием вернулся слух, и Сяо окунулся в череду звуков, пытаясь понять, где он, и что произошло. Скрип деревянных половиц и звук шипения зажжённого фитиля, мерно съедающего свечу; легкий стук ветра в оконную раму тонкой веткой, почти неслышимый и обеспокоенный; разговоры людей, обсуждающий грядущий вечер и планы на праздники.

Затем он услышал обращенную к себе фразу и открыл глаза, резко усаживаясь на кровати, словно бы готовый в любой момент раствориться в воздухе, если того потребует ситуация. В глазах потемнело от подобных кульбитов, но Якса мало волновался на этот счет, предпочитая бегло оглядеть пространство, путаясь в собственных мыслях, навязчивом шепоте кармы и потаенных страхов о том, что карма могла выйти из-под контроля, пока он был без сознания.

– Я не должен…  – голос был хриплым и ломким, демон от удивления схватился за горло, чувствуя непривычную боль, словно бы он безустанно выл на протяжении долго времени. Глотку царапал любой звук, произносимый Алатусом, и горечь витавших запахов лишь больше дразнила нос. Но куда больше своего состояния его интересовал тот, кто находился с ним в одном помещении.

Кажется, Сяо видел его много раз, пока наблюдал с крыши гостиницы Ваншу за суетой смертных, приходящих и уходящих к постоялому двору на дереве как волны прилива и отлива. Мужчина всегда был с разными спутниками, неизменно сопровождавшими его: то были или патрульные, указывающие путь, или же травники, следующие следом за высокой фигурой, выделявшейся в толпе, или же просто смертные, кланяющиеся низко, словно бы благодарящие за великое чудо.

– Мне стоит…  –  демон почти встает с кровати на ноги, все еще слабые, слушающиеся своего хозяина через силу, когда замечает еще одну пару глаз, внимательно наблюдающую за суетой Яксы.

Белая змея, властительница лекарств.

А раз госпожа просветленный Адепт из долины Чэньюй сейчас здесь, то значит, мужчина был лекарь, знающий о тайнах врачевания не только по старым пыльным фолиантам, но и знаниям, собиравшимся веками.

– Благодарю лекаря и просветленную госпожу за спасение своей жизни, – Сяо складывает руки в жесте благодарности, все еще осторожный, беспокоящийся о том, что карма могла влиять не только на него, но и на смертных, что могли оказаться рядом. – Мой кармический долг никого не коснулся?

Алатус не желает становиться причиной для беспокойства окружающих, не важно, кто: Властелин Камня, другие адепты или же случайные люди, ставшие свидетелями его слабости.

– Где меня нашли? – он пытается воссоздать в голове место, где приступ накрыл Яксу. Были ли там люди? Остались ли противники, ушедшие от карающей длани Бога Гнева? Нужно ли дополнительно проводить ритуал, чтобы очистить место уже от кармического воздействия?